Но тут я случайно повстречал одну
даму, только что вернувшуюся из горной местности, и эта дама рассказала, что
в тех краях, где она жила, врачей было мало, и в силу необходимости ей
пришлось научиться самой исцелять простейшие "домашние недуги". У нее в
самом деле, наверно, был немалый опыт, ибо на вид ей казалось лет
полтораста.
Она приготовила декокт из черной патоки, крепкой водки, скипидара и
множества других снадобий и наказала мне принимать его по полной рюмке через
каждые четверть часа. Я принял только первую дозу, но этого о казалось
достаточно. Эта одна-единственная рюмка сорвала с меня, как шелуху, все мои
высокие нравственные качества и пробудила самые низкие инстинкты моей
натуры. Под пагубным действием зелья в мозгу моем зародились невообразимо
гнусные планы, но я был не в состоянии их осуществить: руки мои плохо меня
слушались.
Последовательные атаки всех верных средств, принятых от
простуды, подорвали мои силы, не то я непременно стал бы грабить могилы на
соседнем кладбище. Как и большинство людей, я часто испытываю низменные
побуждения и соответственно поступаю. Но прежде, до того как я принял это
последнее лекарство, я никогда не обнаруживал в себе столь чудовищной
порочности и гордился этим. К исходу второго дня я готов был снова взяться
за лечение. Я принял еще несколько верных средств от простуды и в конце
концов загнал ее из носоглотки в легкие.
У меня разыгрался непрекращающийся кашель и голос упал ниже нуля. Я
разговаривал громовым басом, на две октавы ниже своего обычного тона. Я
засыпал ночью только после того, как доводил себя кашлем до полного
изнеможения, но едва я начинал разговаривать во сне, мой хриплый бас вновь
будил меня.
Дела мои с каждым днем становились все хуже и хуже. Посоветовали выпить
обыкновенного джина - я выпил. Кто-то сказал, что лучше джин с патокой. Я
выпил и это. Еще кто-то порекомендовал джин с луком. Я добавил к джину лук и
принял все разом - джин, патоку и лук. Особого у лучше ния я не заметил, разве
только дыхание у меня стало, как у стервятника.
Я решил, что для поправки здоровья мне необходим курорт. Вместе с
коллегой - репортером Уилсоном - я отправился на озеро Биглер. Я с
удовлетворением вспоминаю, что путешествие наше было обставлено с
достаточным блеском. Мы отправились лошадьми, и мой приятель имел при себе
весь свой багаж, состоявший из двух превосходных шелковых носовых платков и
дагерротипа бабушки. Мы катались на лодках, охотились, удили рыбу и
танцевали целыми днями, а по ночам я лечил кашель . Действуя таким об разом , я
рассчитывал, что буду поправляться с каждым часом. Но болезнь моя все
ухудшалась.
Мне порекомендовали окутывание мокрой простыней. До сих пор я не
отказывался ни от одного лечебного средства, и мне по казалось нерезонным ни
с того ни с сего заупрямиться. Поэтому я согласился принять курс лечения
мокрой простыней, хотя, признаться, понятия не имел, в чем его суть. В
полночь надо мной проделали соответствующие манипуляции, а погода стояла
морозная. Мне обнажили грудь и спину, взяли простыню (по-моему, в ней было
не меньше тысячи ярдов), смочили в ледяной воде и затем стали оборачивать ее
вокруг меня, пока я не стал похож на банник, какими чистили дула допотопных
пушек.
Это суровая мера. Когда мокрая, холодная, как лед, ткань касается
теплой кожи, отчаянные судороги сводят ваше тело - и вы ловите ртом воздух,
как бывает с людьми в предсмертной агонии. Жгучий холод пронизал меня до
мозга костей, биение сердца прекратилось. Я уж решил, что пришел мой конец.
Юный Уилсон вспомнил к случаю анекдот о негре, который во время обряда
крещения каким-то об разом выскользнул из рук пастора и чуть было не утонул.
Впрочем, побарахтавшись, он в конце концов вынырнул, еле дыша и вне себя от
ярости, и сразу же двинулся к берегу, выбрасывая из себя воду фонтаном,
словно кит, и бранясь на чем свет стоит, что вот-де в другой раз из-за всех
этих чертовых глупостей какой-нибудь цветной джентльмен, глядишь, и впрямь
утонет!
Никогда не лечитесь мокрой простыней, никогда! Хуже этого бывает,
пожалуй, лишь когда вы встречаете знакомую даму и, по причинам ей одной
известным, она смотрит на вас, но не замечает, а когда замечает, то не
узнает.
Но, как я уже начал рассказывать, лечение мокрой простыней не избавило
меня от кашля, и тут одна моя приятельница посоветовала поставить на грудь
горчичник.
|